Петр Юрьевич Малков. Исторические и богословские обоснования Крещения младенцев.

Таинство Крещения

Одна из древних православных традиций, за которую нас упрекают многие протестанты (прежде всего баптисты), – обычай крестить людей в младенческом возрасте. Как я уже говорил чуть раньше, существуют два условия для вхождения человека в Церковь: вера и покаяние. Благодаря Крещению человек вступает в абсолютно иные, чем прежде, глубокие и личные отношения с Богом – отношения верности, послушания и любви. Все это, безусловно, требует от человека его свободного усилия, живой устремленности к небу, жажды богообщения. Бог никогда не спасает человека без участия, без свободного изволения самого человека. При этом человек имеет право даже на страшный и ответственный выбор: жить ему с Богом или вне Бога.

Но не является ли Крещение младенцев, еще не способных к осмысленным поступкам, к свободному выбору, к логическим решениям, нарушением свободы выбора, дарованной человеку Самим Творцом? Маленький человек вступает в союз со Христом, вступает в Церковь, и при этом, с точки зрения протестантов, получается, что родители, крестные ему все это насильно навязывают помимо его воли – ведь он еще совсем неразумен. Протестанты возмущаются таким подходом; они считают, что Крещение должно быть осознанным.

Православный взгляд отличается от баптистского прежде всего тем, что, по нашему убеждению, младенцев можно крестить и по вере родителей. Для нас, православных христиан, положительная значимость младенческого Крещения очевидна. Мы понимаем: естественной «средой обитания», необходимой человеческой личности для ее правильного духовного развития, является Божественная благодать. Сам Бог вложил в Адама – в миг его сотворения, когда он стал «душей живой» (Быт.2:7), – дар Своих Божественных энергий, предопределив его к Богопричастности. К этому же призваны и мы все – в Церкви, во Христе. «Душа по природе христианка» – говорит древний учитель Церкви Тертуллиан.[1] Пребывание же вне дара Божественной благодати для любого из нас губительно, ненормально. Всякая человеческая душа предназначена Богом отнюдь не «влачить существование» вне Церкви, но жить Христом: ведь только так и можно жить по-настоящему. Потому-то любой из нас, лишаясь в младенчестве – вместе с возможностью креститься – дара Божественной благодати, попросту оказывается неспособен нормально развиваться: как личность и как духовный организм. Давайте представим себе, например, такую ситуацию: некий младенец с первых дней жизни вынужден дышать разреженным воздухом, ему не хватает кислорода. Что случится с таким ребенком? Наверное, у него частично атрофируются легкие, он вырастет больным, немощным. И для того, чтобы в дальнейшем его вылечить, суметь нормализовать работу его организма, потребуются просто колоссальные врачебные усилия. Нечто подобное – но уже в плане духовном – происходит и с любым из тех младенцев, что бывают в детстве лишены благодати Крещения. «Легкие» души такого ребенка чахнут без «кислорода» Божественных энергий: он поистине задыхается вне Бога, вне Христа и Его Церкви, без спасительных Таинств – Крещения, Миропомазания, Евхаристии. Ведь все это как раз и созидает в нас духовного человека, нормализует нашу природу, формирует личность. И чем дольше – с самой ранней поры жизни – мы бываем отлучены от этой естественной для всех людей богоблагодатной среды, тем больше искажается в нас наш «внутренний человек» (ср. 2Кор.4:16). Потом, когда такой ребенок вырастает, ему может оказаться очень трудно – при «взрослом» вхождении в Церковь – преодолеть тяжелые последствия своего прежнего существования вне Христа. Конечно, принимая Крещение уже в сознательном возрасте, христианин (с помощью Божьей) может постепенно полностью «реанимировать» собственную душу, еще совсем недавно почти что умерщвленную ее прежним – вне благодати – образом существования: но как же тяжело ему порой оказывается этого достичь!… И раз это действительно так, то имеем ли мы право оставлять наших младенцев без Крещения и его спасительных плодов: вхождения в Церковь, Евхаристического Приобщения?…

Замечу, что если до конца следовать логике баптистов, утверждающих, что креститься может только тот, кто осознанно принял Христа, то получится, что многие из рождающихся на свет людей вообще не могут быть крещены и потому неизбежно оказываются обречены на лишенность радости райского блаженства, даруемой человеку именно через Таинство Просвещения. Я имею в виду людей с тяжелыми врожденными психическими болезнями, нарушениями функций мозговой деятельности. Как мы понимаем, многие из них попросту не способны не только воспринять глубины христианского учения, но даже сколько-нибудь адекватно взаимодействовать с окружающим миром, словесно общаться с близкими. Так будем ли мы лишать их возможности вхождения в Церковь, приобщенности Богу только потому, что они не в силах при помощи речи сформулировать и выразить свою веру, логически осознанно принять Христа – как этого требуют от всякого верующего некоторые протестанты? Да, они действительно лишены возможности прочесть Евангелие, творить утром и вечером по молитвеннику «келейное» правило, совершать в Церкви многое другое из того, на что оказываются способны все другие «обычные» христиане. Но вместе с тем давайте зададимся вопросом: а могут ли подобные больные вести подлинно духовную жизнь, пребывать в Богообщении, молитвенно предстоять своему Творцу? Церковь верит, в то, что они действительно способны на все это. Просто здесь – в результате физической болезни – в их естестве оказывается нарушена способность души проявлять себя вовне при помощи тела, адекватно с ним взаимодействуя. Сама же душа таких людей безусловно может (пусть и невидимо для наших глаз, зрящих одну лишь болезнь – во всей ее тяжести и неприглядности) вести в глубинах собственного внутреннего бытия напряженнейшую и святую духовную жизнь. Такие больные, по слову святителя Феофана Затворника, безумны «только для нас… а не для себя и не для Бога. Дух их своим путем растет. Может статься, что мы – «мудрые» – окажемся хуже», чем они в очах нашего Создателя.[2] Именно поэтому Церковь считает необходимым крестить не только неразумных младенцев, но и психически больных людей, пусть и лишенных возможности, так же как и маленькие дети, логически осознанно принять христианскую веру. Наверное, многие из вас видели, с какой радостью и с каким внутренним глубоким благоговением причащаются такие больные, когда их подводят к Евхаристической Чаше. Кстати говоря, точно так же, как радостно приобщаются Крови Христовой и те младенцы, которых родители регулярно приносят в церковь на Литургию…

Какие же исторические и богословские основания могут привести православные христиане в пользу того, что Крещение младенцев необходимо?

В Новом Завете есть упоминания о Крещении целых домов: дома сотника Корнилия, дома темничного стража. Все эти Крещения совершались по воле главы дома. Дом – это семья, и, скорее всего, там могли быть и маленькие дети. Протестанты возражают на этот новозаветный аргумент, говоря, что дети в этих домах могли быть, а могли и не быть: ведь в древнее понятие «дома» входили даже и рабы.

Мы также можем сказать и о том, что в Ветхом Завете прообразом Крещения служило обрезание, которое как раз и совершалось над младенцами. И если это было законным в отношении прообраза Крещения, то почему нам не совершать над маленькими детьми и само Крещение?

Кроме того, можно упомянуть и о том, что многие древние Отцы и учители Церкви допускают возможность Крещения детей. Среди них священномученик Ириней Лионский, священномученик Ипполит Римский, Тертуллиан, Ориген. «… В первую очередь крестите детей», – наставляет нас «Апостольское Предание» – памятник раннехристианской письменности III столетия.[3] Древний поместный Карфагенский собор (418) очень решительно настаивает на необходимости Крещения младенцев: «Кто отвергает нужду Крещения малых и новорожденных от матерней утробы детей, или говорит, что хотя они и крещаются во отпущение грехов, но от прародительского Адамова греха не заимствуют ничего, что надлежало бы омыть баней пакибытия (из чего следовало бы, что образ Крещения во отпущение грехов употребляется над ними не в истинном, но в ложном значении), тот да будет анафема… Младенцы, никаких грехов сами собой содевати еще не могущие, крещаются истинно во отпущение грехов, да чрез пакирождение (Крещение) очистится в них то, что они заняли от ветхого рождения».[4] Однако для протестантов подобное свидетельство не будет доказательным: они не признают авторитета древних Отцов Церкви и Соборов.

Можем ли мы здесь привести какие-то другие аргументы против доводов баптистов? Строго говоря, возражения протестантов против Крещения младенцев сводятся к двум утверждениям: Бог спасает человека только по свободной воле и устремлению самого человека, а младенец не может принять самостоятельного решения: человек может приобщиться к Божественной благодати лишь сделав осознанный, разумный выбор жизни во Христе, а младенец еще мал и потому лишен разума. Звучит убедительно? Казалось бы, да… Но давайте с вами посмотрим: а так ли это на самом деле? Так ли в этих протестантских утверждениях все просто и верно, как может показаться поначалу?

Протестанты не допускают мысли о том, что Бог может простить грехи человека по молитве его братьев во Христе, спасти его по вере других: исцелить – да, оказать благодатную поддержку – да, но – не спасти, не простить ему грехи. Здесь вопрос, строго говоря, заключается даже не в том, можно ли крестить младенцев. Он формулируется протестантами гораздо шире: а могут ли вообще грехи одного человека проститься по вере другого? И если действительно могут проститься, как утверждаем мы с вами – православные, то это и будет означать, что совершаемое по вере родителей Крещение младенцев может быть допущено в Церкви и что в этом Крещении младенец, также как и любой другой взрослый человек, освобождается от первородного греха.

Давайте вспомним один эпизод из Евангельской истории: исцеление расслабленного, которого близкие ему люди, разобрав кровлю дома, где в то время находился Спаситель, спустили к Господу на веревках. И вот Христос, видя их веру, не только исцеляет расслабленного от его физического недуга, но и прощает ему совершенные им в прошлом грехи. «Иисус, видя веру их, говорит расслабленному: чадо, прощаются тебе грехи твои» (Мк.2:5). Этот эпизод ясно нам показывает, что именно по вере других людей, а не только по вере одного расслабленного Господь простил ему грехи. Значит, Господь может освободить от грехов по вере близких не только этого евангельского расслабленного, но и многих других людей, в том числе – очистить от первородного греха по вере родителей и крещаемых младенцев.

Как уже упоминалось, протестанты также говорят и о том, что человек должен принять Христа свободно и осознанно, сделав свой последовательный и разумный выбор. И здесь перед нами возникает еще один вопрос: а может ли ребенок почувствовать благодать Божью и каким-либо образом ее воспринять, будучи из-за своего возраста еще лишенным способности логических суждений, соединиться со Христом, не делая при этом разумно осознанного выбора пути христианской жизни? В связи с этой проблемой мы находим в Священном Писании еще один очень важный для нас эпизод: посещение Божией Матерью Своей родственницы Елизаветы. Именно тогда еще не рожденный младенец Иоанн – будущий Предтеча, ощутив присутствие пребывавшего в утробе Марии Господа, взыграл во чреве своей матери. Этот младенец еще не был способен разумно осмыслить, осознать происходящее, но он уже воспринял, ощутил присутствие и действие Божественной благодати. То же самое мы можем сказать и о любом крещаемом младенце: пусть он еще не может понять Христа, усвоить Его учение, но он в силах с радостной простотой принять Его благодатные дары; ведь душа всякого человека уже с самого его рождения по своей природе – христианка.

Протоиерей Александр Шмеман пишет о смысле Крещения младенцев так: «Православная Церковь… никогда не ставила понимание условием Крещения. Она утверждает, что истинное понимание становится возможным только благодаря Крещению, что это понимание является скорее плодом и следствием Крещения, чем его условием. Мы весьма далеки от поверхностной идеи, что Крещение является недействительным, если оно не «понято»… а потому может совершаться только над взрослыми людьми. Быть может, высшей благодатью Крещения является как раз то, что оно превращает нас в детей, восстанавливает в нас «младенчество», без которого, по словам Самого Христа, невозможно войти в Царство Божие».[5]

В Крещении происходит наше новое – духовное – рождение, и мы опять становимся младенцами: младенцами во Христе. Мы начинаем путь ко Спасению именно из этой духовной колыбели: из крещальной купели. В этом смысле Крещение не только может совершаться над детьми, но оно делает из всякого человека младенца, рождающегося в этом Таинстве из утробы Церкви. В связи с этим следует помнить, что Крещение – это только первая «точка отсчета» в нашей церковной жизни, раннее детство всякого христианина, и потому для каждого из нас оно – лишь начало огромного и бесконечного пути к совершенному единению со Христом. Ведь, по словам преподобного Симеона Нового Богослова, «в божественном Крещении мы получаем отпущение прегрешений, освобождаемся от прародительской клятвы и освящаемся наитием Святого Духа: но совершенную благодать, как она означается в словах: «вселюся в них и похожду» (2Кор.6:16), – не тогда получаем. Ибо это есть достояние совершенно утвержденных в вере и доказавших ее делами».[6]

[1] Тертуллиан. Апология, 17 // Отцы и учители Церкви III века. Антология. Т. 1. М., 1996. С. 341.

[2] См.: Святитель Феофан Затворник. Собрание писем. Вып. 8. М, 1901. С. 217.

[3] Апостольское Предание, 21 //Отцы и учители Церкви III века. Антология. Т. 2. С. 250.

[4] Поместный Карфагенский собор, правило 110 // Правила Православной Церкви с толкованиями Никодима, епископа Далматинско-Истрийского. Т. II. СПб., 1912. С. 258.

[5] Шмеман Александр, прот. Водою и Духом. М., 1993. С. 18.

[6] Преподобный Самсон Новый Богослов. Деятельные и богословские главы, 83 // Добротолюбие. Т. 5. Свято-Троицкая Сергиева Лавра. 1993. С. 28.

Источник: полный текст книги: Петр Юрьевич Малков Таинства Крещения и Миропомазания. Введение в литургическое предание.